25 марта 2020 года был опубликован указ Президента РФ «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19), который положил начало длительному периоду нерабочих дней.
Мы публикуем серию интервью с участниками арт-рынка, чтобы узнать – как их организации пережили месяц карантина/самоизоляции, выйдем ли мы с карантина «в совершенно новую реальность» и что вообще ждет отечественный арт-рынок.
На вопросы ИННЫ ПУЛИКОВОЙ для ART-AND-TRAVEL.RU ответил СЕРГЕЙ БУРМИСТРОВ, генеральный директор аукционного дома «Литфонд»
- Как аукционный дом «Литфонд» прожил месяц «самоизоляции»?
- Как ни парадоксально, но за апрель месяц наши продажи увеличились примерно в 1,5 раза в сравнении с предыдущими месяцами. Пришлось перестраиваться и было достаточно сложно, но видимо справедливо говорят, что после самоизоляции многие процессы в мире переформатируются. Вот я заметил, что наши сотрудники, которые ушли на самоизоляцию и работают на удалёнке, стали гораздо продуктивнее работать.
Самая большая трудность сейчас в том, что мы не можем принимать людей, а антиквариат такая вещь, которую серьёзные коллекционеры хотят посмотреть, пощупать. А в целом: у нас сформировался пул покупателей и клиентов, коллекционеров, которые звонят, спрашивают, задают вопросы. Мы достаточно активно работаем с курьерскими службами и сейчас 70-80 процентов покупателей перешли на безналичный расчет. Единственный аукцион (из 12 аукционов, запланированных на апрель), который пришлось отменить, это аукцион ретроавтомобилей, потому с ними особая ситуация: там покупателям обязательно нужно полазить, посмотреть, узнать историю, узнать технические параметры. Все остальные аукционы прошли в плановом режиме.
- Как вели себя клиенты аукционного дома «Литфонд» в этот месяц?
- Появляется достаточно много новых покупателей, которые регистрируются на платформе bidspirit, на части, которая принадлежит «Литфонду» - в среднем, в преддверии аукционов по 15-20 человек ежедневно. Конечно, не все они совершают миллионные покупки, но серьезные новые покупатели в этот период тоже появились. С чем это связано? Может быть, действительно с освободившимся временем, с желанием куда-то вложить свободные средства. Если у человека есть свободные средства, он может диверсифицировать вложения, несколько процентов направить в антиквариат, в предметы искусства и коллекционирования. К тому же сейчас не так много инструментов для вложения средств.
- Существует мнение, что участие в торгах, покупка произведений искусства имеет определенный психотерапевтический эффект.
- Безусловно – как известно, во времена кризисов и Великой депрессии в США очереди выстраивались не за хлебом, а в кинозалы. Потому что людям надо отдохнуть душой, почувствовать себя людьми и поддержать себя.
- Меняется ли ценовая ситуация, изменяли ли владельцы эстимейты на апрельских аукционах? Что больше покупали – дорогое или не очень? Есть ли у вас ощущение коррекции рынка?
- Нет, на наших апрельских торгах ничего не менялось. Вы знаете, мы пережили столько кризисов, что понимаем – они примерно одинаково работают. Средний ценовой сегмент падает, но это происходит уже на протяжении года, а может и больше. Сравнивая продажу аналогичных вещей видно, что если раньше они могли уходить и по 100 тысяч и выше, то сейчас – по 10-15 тысяч рублей. Поэтому в апреле ситуация с коронавирусом не принесла нам сильных изменений: кризис начался несколько раньше текущих событий. Цены сильно снизились, но по-прежнему есть большой интерес к редким вещам и за ними идет охота. Многие вещи только растут в цене, но я оцениваю их в рублевом эквиваленте, сложно оценить их в связи с инфляцией и курсами валют. Но уникальные произведения в рублевом эквиваленте действительно хорошо растут в цене.
- Насколько формат онлайн аукционов комфортен для покупателей?
- Вы знаете, за пять минут до нашего разговора у нас закончился аукцион, через пару часов начинается следующий. Я каждый аукцион сижу перед экраном и наблюдаю. Сейчас поймал себя на мысли, что так всё комфортно организовано на аукционной площадке, что даже не хочется возвращаться обратно в зал. За последние 4-5 лет наши клиенты процентов на 80% ушли из зала в онлайн. Если в 2000-х годах мы собирали залы по 80 – 90, иногда больше 100 человек, то сейчас ситуация изменилась. Даже на Sotheby’s, Christie’s (не на русских торгах) в зале сидят по 5-10 человек, все остальные участвуют либо по телефону, либо в интернете. Это общемировая тенденция и изменений особых мы не заметили. В зал приходят не ключевые клиенты: либо владельцы вещей, либо покупатели, которые не боятся показать своё лицо. Обычно покупатели хотят соблюсти свою конфиденциальность и современные технологии в этом хорошо помогают, ну и еще дают экономию средств, времени и возможность передвижения.
- Сохраняются ли привычные предаукционные выставки, на которые можно приехать и посмотреть все собственными глазами?
- Конечно, когда все вернется, и мы возобновим аукционы в зале (в апреле мы проводили торги только онлайн), то будут и предаукционные выставки. Они чрезвычайно важны и без них никак нельзя, особенно с новыми клиентами, которые хотят всё лично посмотреть и пока не понимают, кому можно доверять, а кому нет.
- Аукционный дом «Литфонд» торгует практически во всех сегментах антиквариата и предметов коллекционирования. Не отметили ли вы смещение интереса вашей аудитории?
- Если говорить о тенденциях последних нескольких лет, то в начале процентов 80% выручки шло от продажи книг – мы же всё-таки на этом специализируемся. И даже когда мы начали заниматься живописью, это соотношение осталось, но вот последние 3-4 года ситуация изменилась и живопись стала приносить примерно столько же, сколько книги; сейчас это примерно равные доли. Но нам всё интересно, потому что антикварная торговля – один из древнейших видов торговли и через аукционы что только не продавалось и не продается. Интересно во всех сферах себя попробовать. Как я иногда шучу, может даже заканчивая одеждой и продуктами питания.
- Какие у вас прогнозы на будущее? Наш арт-рынок и мировой рынок полностью изменятся?
- Мы развиваемся настолько далеко от мирового рынка, что обобщить никак не получится, слишком отрезаны от нас цены и покупатели мирового арт-рынка. Если там десятки тысяч покупателей, то у нас счёт идёт на десятки, максимум на сотни более-менее серьезных коллекционеров. На российский арт-рынок влияют наши законы, особенно в части ввоза-вывоза. Если посмотреть на американский арт-рынок, особенно на рынок современного искусства, то нужно понимать, что ценообразование там происходит с учетом благотворительности и налоговых вычетов. Убери какие-то из этих элементов и цены на работы многих художников, которые пробивают миллионные потолки, пойдут резко вниз. На Западе искусство давно включено в экономический процесс, а у нас это удел энтузиастов-собирателей, поэтому нас значительно меньше и сам рынок значительно меньше.
То чем мы занимаемся, это история почти вечная: антиквариат и предметы коллекционирования продавали и в войны и в очень тяжелое время, всё зависит от цены. В одно время редкую книгу можно купить за сотни тысяч долларов, а в другое – за килограмм масла. Мы пережили не один кризис, эти «американские горки», и дальше всё будет зависеть от общего экономического состояния. Никуда не денется торговля антиквариатом и предметами искусства, другое дело, что может быть тяжелее. Экономический скачок вниз через некоторое время будет скомпенсирован скачком вверх. Количество коллекционеров не меняется, оно достаточно стабильно – уходят одни, приходят другие. Мы-то мечтали, чтобы их становилось всё больше и больше, но вот за последние 10 лет этого так и не произошло. Но хорошо и то, что оно не уменьшается.
Фото пресс-службы аукционного дома "Литфонд"