Наталья Комашко: «Появление иконы Симона Ушакова – это событие для русской культуры»

В Музее имени Андрея Рублева открылась выставка «Явление образа». Икона «Спас Нерукотворный» из собрания Александра Дадиани». Уникальная икона написана Симоном Ушаковым – мастером Оружейной палаты, одним из самых значимых иконописцев XVII века. Наталья Комашко, куратор выставки, ученый секретарь Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева рассказала Инне Пуликовой и ART-AND-TRAVEL.RU о популярности выставок «одного произведения» и частном коллекционировании икон в России.

До нашего времени дошло достаточно много подписных произведений Симона Ушакова, реформатора стиля русской иконы, многие годы возглавлявшего иконописную мастерскую при Оружейной палате. Но открытие образа "Спаса Нерукотворного", ранее неизвестной работы Ушакова, недавно приобретенной московским коллекционером Александром Дадиани, стало событием для отечественной культуры. Икона была создана в 1672 году и стала первой в серии подобных образов, созданных мастером на протяжении 1670-х годов. В этом произведении изображение лика Христа мастер дополнил важными поясняющими текстами, в том числе стихотворными. В них он указал и имя владельца образа – представителя высшей аристократии того времени. Это первый известный пример использования поэзии в русской иконописи.

- Выставка «Явление образа» - это классическая выставка «одного произведения». Чем такие выставки интересны в сравнении с традиционным форматом выставок со значительным количеством произведений, какие дают возможности?

- Прежде всего, это возможность более углубленно и детально показать памятник и рассказать о нем. Иногда речь идет не об одном произведении, а о небольшой группе, которая объединена общей темой. Это позволяет привлечь на выставку более узкую, специальную аудиторию. «Одно произведение» – это не обязательно икона, выставка может быть посвящена историческому сюжету, литературному или даже музыкальному. Мы выставляем певческие рукописи, иллюстрированные книги, монеты, медное литье (например, подписные произведения мастера Хрусталева), эмали. Была выставка, на которой мы экспонировали после реставрации каменный поклонный крест – редкое произведение, привезенное много лет назад из экспедиции; показывали также пару шитых хоругвей XVII века. Спектр экспонатов очень широкий, тем более мы все выставки сопровождаем каталогами – получается каждый раз научная публикация. Произведения разных техник всегда привлекают публику. С обновлением нашей основной экспозиции в 2017 году выставки такого формата стали проводиться систематически, это постоянное направление выставочной политики музея.

- Насколько выставки «одного произведения» популярны у посетителей музея?

Такие выставки находятся непосредственно «внутри» постоянной экспозиции, они бесплатные. Как правило, каждый посетитель музея заходит в этот зал. Мы можем судить о популярности выставки по количеству продаваемых каталогов. Вы знаете, какая была самая популярная выставка? «Византийские монеты из частных собраний», которую мы делали, приглашая куратора из Государственного музея Востока.

- Как происходит выбор произведений для такого «персонального» экспонирования, какие критерии имеют значение?

- Прежде всего, это показ памятников из наших собственных фондов и особенно тех, которые только что прошли реставрацию (для нас важно показать процесс реставрации на таких выставках). Также мы представляем интересные с художественной точки зрения произведения, имеющие собственную историю. Из нашего собрания мы представляли уникальную Библию известного немецкого издателя из Аугсбурга Мартина Энгельбрехта (ее труднее встретить даже в европейских собраниях, чем библию Пискатора). Она была расшита в связи с проведенной реставрацией, и мы смогли показать все ее иллюстрации. А вот недавно приобретенное музеем Евангелие Наталиса мы показывали сшитым, поэтому выставка сопровождалась дополнительными мультимедиа-материалами.

В прошлом году мы показывали подарок, полученный музеем от замечательного коллекционера Андрея Леонидовича Кусакина, с которым мы дружили, и который, к сожалению, ушел из жизни в декабре 2020 года. Он подарил нам редчайший лист из итальянского музыкального кодекса XIV века. Посетители выставки смогли услышать звучание записанной на нем мелодии, - такими проектами занимается наш сотрудник-музыковед. У Кусакина была прекрасная коллекция графики и он (даже не будучи собирателем икон) был очень близок с нашим музеем, участвовал в разнообразных проектах. Когда нам нужно было дополнить экспозицию чем-то важным, чего у нас в фондах нет и быть не может (гравюры, карты), то первый звонок всегда был ему.

Нам удается находить выдающиеся произведения из частных коллекций, чтобы показать их в музее. Они должны также быть зрелищны, чтобы публика могла этим заинтересоваться. Так у нас была выставка самой древней известной на сегодняшний день иконы «Спас Нерукотворный – Не рыдай Мене Мати» со сказанием о Нерукотворном образе» середины XVI века из собрания Константина Воронина, икон «Богоматерь Одигитрия» конца XV столетия» из собрания Сергея Ходорковского, Царских врат эпохи Андрея Рублева и новгородского образа «Святитель Николай Чудотворец» XIV века из собрания Гарри Татинцяна. Это только малая часть того, что мы смогли показать нашим посетителям.

Когда нам стало известно, что появилась ранее неизвестная икона Симона Ушакова, то мы очень старались заполучить ее на выставку. Это событие для русской культуры. И мы надеемся, что сможем договориться с владельцем на ее депонирование в основной экспозиции нашего музея, поскольку у нас в фондах нет подписных работ Симона Ушакова, тем более такой знаковой для него иконографии.

- Почему из собрания Александра Дадиани была выбрана для экспонирования именно эта икона и чем еще интересно это собрание?

- Потому, что в нем это самое значительное для русской культуры произведение. В этой коллекции есть еще одна работа Симона Ушакова – это икона «Богоматерь Печерская» 1661 года, относящаяся к раннему периоду творчества мастера. Она экспонировалась прошлым летом на выставке «Небесный Нижний. Святые и святыни Нижегородской земли» вместе с парной иконой преподобного Макария Желтоводского. Обе эти иконы происходят из храма Макария Желтоводского в Троицком Макарьевском Желтоводском монастыре. Когда монастырь еще в XIX веке был закрыт из-за опасности сползания его построек в Волгу, эти иконы разлучились. Образ Макария Желтоводского остался в храме села Лыскова на другом берегу Волги, а икона Богоматери Печерской попала, по-видимому, а один из нижегородских храмов. В советское время она оказалась в Германии, войдя в собрание Александра Глезера. Затем ее вместе со всей коллекцией выкупил у наследников Михаил Елизаветин, и она два раза успела принять участие в выставках. Когда новый владелец скончался, коллекция его была распродана, и судьба образа некоторое время оставалась неизвестной. Но потом она обнаружилась в собрании Александра Дадиани, который и дал нам ее на выставку. Тогда же он спросил о возможности выставить икону Спаса Нерукотворного и я сказала, что выставим обязательно, но для произведения такого уровня нужна будет «персональная» выставка. Что мы и сделали.

Музей не первый год сотрудничает с Александром Валентиновичем Дадиани, иконы из его собрания достаточно часто выставляются в «Центре искусств. Москва» у Храма Христа Спасителя, и мы также проводили выставку его коллекции. Дадиани в основном специализируется на иконах позднего времени, XIX – начала XX века, эпохи модерна. У него потрясающее собрание серебряных окладов, представляющее великолепные техники, и лучшие фирмы, лучших мастеров того времени. Но кроме этого он собирает и отдельные выдающиеся произведения иконописи, и вот сейчас его собрание пополнилось двумя редчайшими подписными иконами Симона Ушакова.

- Как давно и насколько активно музей сотрудничает с частными коллекционерами? Открыты ли сегодняшние коллекционеры икон для сотрудничества с музеями?

- Музей сотрудничает с частными коллекционерами на протяжении многих лет. Напомню, что в 1974 году именно в музее имени Андрея Рублева прошла первая в Москве после революции 1917 года выставка икон из частных собраний. Коллекционеры всегда приходили к нам консультироваться, и со временем у нас возник отдел экспертизы. На волне интереса к частному коллекционированию икон с конца 1990-х годов у нас было сделано очень много проектов с частными коллекционерами. В 2004 году в музее состоялась масштабная выставка «Иконы из частных собраний», приуроченная к 30-летию выставки 1974 года, вторая аналогичная выставка состоялась в 2007 году. Связи с миром коллекционеров у нас доверительные, уважительные, и мы ими очень дорожим; в нашем плане всегда присутствуют выставки одного предмета из частных собраний. Практически ни одна выставка не обходится без икон из частных коллекций, они даже присутствуют в постоянной экспозиции. Например, замечательная псковская икона – фрагмент иконостаса – из собрания Гарри Татинцяна уже который год экспонируется в нашем основном музейном пространстве.

Такое сотрудничество очень плодотворно. Мы ведь молодой музей, у нас не было возможности формировать коллекцию на протяжении долгого времени, и у нас есть некоторые лакуны в собрании. Конечно, музей приобретает иконы, у нас активная закупочная политика, но все равно в фондах остаются белые пятна, а когда человек приходит в музей, он должен получить целостное представление о развитии русской иконописи. Именно поэтому мы хотим договориться с Александром Дадиани о длительном экспонировании образа Спаса Нерукотворного.

Коллекционеры очень открыты для сотрудничества, и наши контакты вполне взаимовыгодны. Исследователи получают возможность работать с ранее неизвестными произведениями и вводить их в науку, а коллекционеры начинают лучше понимать свое собрание. Даже из чисто прагматических соображений это полезно коллекционерам: икона исследована специалистами, ей посвящена выставка, издан каталог – все это повышает значимость и стоимость произведения.

- Насколько популярно сегодня коллекционирования произведений иконописи, появляются ли новые собрания? - ведь икон, созданных до начала ХХ века не становится больше.

- Да, новые коллекции появляются. Меняются рамки коллекционирования. Имеет значение не только смена поколений коллекционеров, меняются ориентиры коллекционирования. Традиционные, «старые» коллекционеры хотели иметь домонгольские иконы, произведения Андрея Рублева, иконы не позднее XV века. XVI век уже считался не очень интересным. Иногда позволяли себе «отклонения» и собирали шедевры иконописцев Палеха.

Но мода меняется, расширяются наши знания и границы коллекционирования. Так в XXI веке появились собиратели, которых интересуют только мастера Оружейной палаты. Меняется само представление о том, что достойно коллекционирования. Есть коллекционеры, собирающие произведения отдельных иконописных центров, прежде всего, старообрядческих – Мстёры, Сызрани, Выга, Павлова-на Оке, Ветки. Когда ты занимаешься такой узкой темой, то ты глубоко погружаешься в нее, коллекционер сам становится исследователем, приобретает новые знания. Но широтой знаний коллекционер может не обладать, и тут идеален тандем – сотрудничество коллекционера и музея.

- В связи со сменой поколений коллекционеров – можно ли что-то сказать о судьбах коллекций иконописи, сформировавшихся в 1990-е – начале 2000-х годов?

- Старая, уже легендарная коллекция, которую в советское время начал собирать художник Николай Воробьев, продолжает свою жизнь «во втором поколении». Сейчас дело продолжает сын основателя коллекции – Сергей Воробьев, который начал помогать отцу в семнадцать лет. Сохранится ли коллекция Воробьевых в дальнейшем – мы можем только предполагать. Несколько икон из этого собрания были проданы Музею русской иконы Михаила Абрамова.

В первых выставках коллекционеров участвовал Николай Кормашов – замечательный художник сурового стиля, большую часть жизнь проведший в Таллине. Его коллекция сейчас в Эстонии. Он сыграл большую роль в процессе легализации частного коллекционировании икон, ведь в СССР фактически только одному человеку было официально разрешено собирать иконы – художнику Павлу Дмитриевичу Корину. А вот выставка 1974 года показала, что есть и другие собиратели. Николай Иванович Кормашов уже умер, но два его сына – Орест и Андрей, которые при жизни отца не очень допускались к коллекции, сейчас активно занимаются ее музеефикацией. В этом собрании мы знаем происхождение почти всех икон вплоть до храма (даже если храм разрушен). Кормашов постепенно уходил из живописи в реставрацию, заниматься экспедициями художественного музея в Таллине, уже не пополняя свою личную коллекцию, но формируя музейный фонд икон.

Это была эпоха романтического коллекционирования. Когда люди последнюю рубашку продадут, чтобы приобрести икону. Для них была очень важна художественная составляющая, а не материальная. А потом, со времени, когда стал активно коллекционировать Виктор Бондаренко, начались «весы» – и увлеченность произведениями искусства и инвестиционная привлекательность.

Достаточно часто коллекции после ухода в лучший мир их создателя размываются. На наших глазах разошлась коллекция Михаила Елизаветина, наследники ее разделили и реализовали. Я его много лет знала и работала с этой коллекцией, была куратором огромной выставки в музее «Царицыно» и одним из авторов каталога. Елизаветин был из последних коллекционеров-романтиков. Он не входил в художественную богему 1970-80-х годов, которая увлекалась коллекционированием икон, но первые иконы у него появились уже тогда. Он стал постепенно формировать коллекцию, и шел вослед первым, великим собирателям.

Виктор Бондаренко, собирая коллекцию, выпустил пять каталогов, сейчас готовит шестой. Его собрание можно было увидеть на выставках в Третьяковской галерее и в нашем музее. Иконы из его коллекции сегодня входят в собрание фонда Андрея Первозванного, некоторые – в коллекцию Григория Лепса. А еще в собрание нового в иконописи коллекционера – Владимира Ильича Некрасова, который прекрасно известен своей коллекцией советской живописи. Сейчас его заинтересовали иконы, в основном эпохи модерна.

Коллекция Александра Липницкого, трагически погибшего в марте 2021 года, вся находится у его наследников. Только большая икона XVIII века с изображением четырех избранных святых, среди которых редкий преподобный Варнава Ветлужский, после выставки «Небесный Нижний» была продана по настоятельным просьбам Варнавинского благочинного. Теперь она находится в действующем храме в Варнавине Нижегородской области. Наш музей готовит летом выставку памяти Александра Липницкого, к его 70-летию.

- Какие выставки «одного произведения» из частных собраний, которые состоялись в ЦМИАР, вы можете назвать наиболее значимыми?

- Я бы назвала памятник древнерусской иконописи середины XIV века – икону «Святитель Николай Чудотворец, с избранными святыми» из собрания семьи Татинцян и «Богоматерь Одигитрия» из собрания Сергея Ходорковского. По поводу Одигитрии мы будем проводить круглый стол, посвященный уточнению датировки – она все-таки более ранняя, XV века, а не XVI.

- Можно ли озвучить планы проведения выставок такого формата?

- Мы планируем в этом году выставить старообрядческую музыкальную рукопись, а также будут две выставки, связанные с нашими знаменитыми реставраторами, работавшими в ХХ веке. Это альбом орнаментов древних храмов, который сделал для себя Сергей Сергеевич Чураков, и выставка, которая совпадет по времени с нашими юбилейными мероприятиями, на которой будет представлена житийная икона преподобного Андрея Рублева, созданная Василием Осиповичем Кириковым, а также его копия «Троицы» Андрея Рублева.

ЦМИАР (Музей имени Андрея Рублева) 17 февраля – 20 марта 2022 года

Фото: пресс-служба музея